Евгения Савинкина

«Меня народная музыка до сих пор продолжает удивлять. Сколько бы я ей ни занималась, я постоянно открываю что-то новое в ней. Новые созвучия, новые сюжеты. Нередко народные песни приводят меня в восторг. И это кажется мне очень ценным, потому что в жизни хочется испытывать именно такие эмоции: не терять способности удивляться и уметь воспринимать новое с детским трепетом. Эти чувства во мне очень сильны» – Евгения Савинкина.

Евгения Савинкина.

— Для меня сегодняшнее интервью будет сложной задачей. Тема нашего разговора связана с темой фольклора в современной России. И мне сложно говорить на эту тему, потому что как у слушателя у меня огромная пропасть между мной и фольклором. Существует некий информационный вакуум. Именно поэтому мне важно провести сегодняшний разговор, чтобы выяснить причины этой информационной пропасти в области фольклора и, возможно, даже построить мосты. Но сначала давай поговорим о твоём альбоме, презентация которого состоится уже совсем скоро. Представь, пожалуйста, альбом и участников ансамбля New Folk Trio.

— Альбом носит название «Народные Русские Песни», по аналогии со сборником «Народные Русские Сказки» Александра Николаевича Афанасьева. Афанасьев собрал огромное количество русских сказок из разных областей России. Название нашего альбома на первый взгляд простое, но, как мне кажется, достаточно ёмкое. Мы презентуем альбом 21 февраля на сцене клуба Алексея Козлова. В альбом вошли плясовые, колыбельные и лирические песни, песни трагического содержания. Все они из разных областей России: Смоленской, Новосибирской, Белгородской и др. И все песни будут в джазовом обрамлении.  

New Folk Trio, обложка альбома “Народные Русские Песни”.

Мне очень повезло найти единомышленников. Честно говоря, в среде музыкантов, которые играют на фортепиано, скрипке, саксофоне и других музыкальных инструментах к фольклору часто относятся немного свысока. Это достаточно распространённая ситуация. Иногда бывает не так просто убедить людей в том, что фольклор это не что-то простое или примитивное, а что-то глубокое. Но мне повезло: я таких единомышленников нашла.

С Ваней Дыма мы учились вместе в колледже МГИМ им. А.Г. Шнитке. Он учился на кафедре духовых инструментов, я – на кафедре народного пения. Мы пересекались на каких-то общих дисциплинах. Когда у меня родилась идея сделать что-то в джазовом ключе, но связанное с фольклором, я сразу подумала о Ване. Меня очень привлекали его настойчивость, упорство, неиссякаемая энергия и любовь к своему делу.

Иван Дыма.

Нашу пианистку Наташу Скворцову я раньше знала только по ее творчеству. В коллектив Наташу пригласил Ваня. Мне кажется, очень здорово, что люди объединяются в ансамбли. Как правило, у музыкантов, которые играют вместе, похожие энергетика и устремления. Мне очень импонирует, что у Наташи творческая энергия бьёт ключом. Поначалу она очень вдумчиво слушает каждую песню, но уже в момент прослушивания видно, что у неё в голове кипит работа.

Наталья Скворцова.

Нашему ансамблю постоянно интересно что-то новое: например, я раньше только слушала джаз, но в джазовом ключе не работала. Ваня никогда не работал с народной музыкой и не думал, что когда-либо будет с ней работать. А для Наташи это был не первый опыт, связанный с фольклором. В нашем коллективе, на мой взгляд, она наиболее опытный исполнитель. Она знает джаз изнутри и не боится экспериментировать. Ведь и в джазе есть консерваторы, но Наташа к ним не относится. Наташа – экспериментатор по духу, и в этом она мне очень близка. Я очень рада, что у нас сложился такой союз. Большая радость работать с такими музыкантами.

Хотелось бы также рассказать о звукорежиссерах, которые с нами работали. Первый звукорежиссёр – мой хороший друг Артём Каркач. Мы с ним знакомы уже очень давно, вместе жили в общежитии МГИМ им. А.Г. Шнитке, нередко на кухне обсуждали фильмы Джармуша, пели песни под гитару. Это неформальное общение переросло в профессиональное сотрудничество. Полтора года тому назад Артём помог нам в записи первых трех треков. Нужно сказать, что тогда мы еще не думали о том, что у нас будет долгосрочный проект. Мы думали, что запишем несколько пробных треков, выложим их на iTunes и посмотрим, каков будет отклик. Скачиваний было достаточно много. Через какое-то время нас пригласили на фестиваль «Этносфера». Это важный, большой фестиваль народной и экспериментальной музыки, который проводит Сергей Филатов, знаток своего дела и автор множества фольклорных проектов. После нескольких успешных выступлений мы поняли, что будем делать долгосрочный проект.

Второй звукорежиссёр – это Николай Орса. Он записывал нас на студии Владимира Осинского. Большое спасибо Коле за участие и ценные рекомендации, благодаря которым многое сразу становилось понятнее. Например, в последний день нашей работы на студии, Коля дал всего пару рекомендаций, а песня сразу наполнилась новыми красками.

— Очень интересно узнать, как вы работали с материалом. Откуда тексты композиций? И на чём основывался музыкальный материал?

— Работали мы непосредственно с источниками. Слушали записи тех, кто является носителем традиции. Это бабушки и дедушки из разных сёл и деревень. Несколько песен я записала сама в ходе экспедиций. Но большая часть – это песни от исследователей, которые вплотную занимаются поиском фольклора, постоянно ездят в экспедиции. В интернете сейчас можно найти результаты подобных экспедиций.

Очень много фольклора записал профессор Московской консерватории Вячеслав Михайлович Щуров. Мне посчастливилось быть его студенткой. Он издал множество книг, в том числе сборник с говорящим названием «С рюкзаком за песнями». В экспедиции он ездил уже и в 60-ые, и в 70-ые годы XX века. Я часто слушаю записи, сделанные им тогда. Сейчас ему уже 80 лет, и он до сих пор продолжает ездить на поиски новых песен. В.М. Щуров также собирал песни от разных известных исполнителей, таких, как А.И. Глинкина, Е.Т. Сапелкин. Интересно то, что он записывал не только песни, но и разговоры с носителями традиции.

— Получается, что текст и музыка из одного источника?

— Как правило, да. Но и ногда мы соединяем несколько песен между собой. Допустим, мы недавно записали композицию под названием «Страдания». Тексты страданий из разных областей мы объединили одной мелодией.

— А как вы работали над музыкальным материалом?

— Фольклор бывает сложен для восприятия. Нередко народные песни строятся на сложных мелодических созвучях, диссонансах. Я стараюсь находить мелодически более понятные и легкие для восприятия песни. Ребятам предлагаю выбирать из этих песен. Вместе мы продумываем структуру песен на основании их жанра и содержания, Наташа предлагает, как лучше гармонизовать ту или иную композицию. На концерте мы импровизируем, но на основании той структуры, которую мы продумали на репетициях.  

Евгения Савинкина и Наталья Скворцова.

— Современный фольклор можно разделить на два течения. Первое – аутентичное, в котором исполнитель пытается исполнить музыку так, как исполняли её раньше. Второе течение основывается на традиции, но плюс эксперимент. Расскажи об этих течениях, и почему второе оказалось для тебя ближе.

— Иногда я пробую себя и в аутентичном исполнительстве. Например, какие-то песни я пою только под балалайку. Здесь нужно отметить, что балалайка народная и та балалайка, на которой играют сейчас – это две разные балалайки. Для исполнения народной песни иногда приходится перенастраивать балалайку.

Есть множество исследователей, которые считают, что фольклор настолько самобытен, целостен, что не надо ничего в нем менять, а надо его доносить до публики максимально в том виде, в котором он мог звучать в деревнях. Мне этот подход очень нравится, ведь в советское время подлинное народное исполнительство на какой-то период было практически вычеркнуто, и многие люди до сих пор не знают, как эта музыка звучала на самом деле, и песен народных иногда совсем не знают. Бережный подход к фольклору среди исследователей очень важен, поскольку позволяет сохранить нематериальное культурное наследие в практически первозданном виде.

Второе направление вытекает из первого. Чтобы делать что-то экспериментальное, нужно знать традицию. Если сейчас, в XXI веке, композитор пишет музыку, к примеру, в стиле «минимализм» предполагается, что он знает классическую школу. При работе с фольклором, наверное, не стоит осторожничать. Но деликатным надо быть точно, потому что фольклор требует к себе бережного отношения. Сейчас очень много коллективов, которые портят фольклор и формируют неверное о нем мнение. 

Евгения Савинкина, Иван Дыма, Наталья Скворцова.

— Какие причины тому, что сложилась такая ситуация, что информацию о русском фольклоре стала труднодоступной? Мне, например, как слушателю сложно найти команды, которые я бы с легкостью признал как аутентичные.

— Тут две причины. Одна причина более глубокая и с исторической подоплекой, но я к ней вернусь чуть позже. Вторая причина заключается в том, что многие слушатели сейчас относятся к музыке, в том числе к фольклору, как к чему-то развлекательному. Я считаю, что это неправильно. Музыка не должна носить развлекательную функцию. Когда ты относишься к музыке как к развлечению, ты сразу же ставишь себе рамки, воспринимаешь лишь то, что находится на поверхности. Но ведь хорошо иногда и проявить любопытство.

Вернусь к первой причине, о которой упомянула. Фольклор в большинстве своем религиозен. Как мы знаем, в советское время понятие «религия» отрицалось. Поэтому весь неугодный фольклор нельзя было исполнять. Советская власть пыталась всё систематизировать, в том числе и народное исполнительство. В это время понятие «фольклор» заменили термином «народное творчество». Этот термин можно трактовать по-разному: например, что творчество принадлежит народу, или все же народное творчество это то, что народом создаётся. Но важно то, что советский режим стремился контролировать даже то, чем люди занимались в свободное от работы время, как проводили свой досуг. При заводах и фабриках формировались кружки, в том числе народной песни, но к фольклору был очень выборочный подход. Всё, что было основано на вере человека в Бога (например, духовные стихи) не исполнялось, забывалось. Брались за основу некоторые народные темы, на основе которых советские композиторы писали новые произведения, самобытные и красивые по мелодии песни, которые так или иначе должны были поддерживать существовавшую идеологию. Советские лидеры стремились создать новое искусство, в том числе и новое народное искусство. Народное творчество стало частью большой сложно-разветвлённой системы, при помощи которой государство через разные структуры транслировало народу свои идеи.

В 90-ые годы XX столетия, в сложный для страны период, русской народной музыке тоже пришлось нелегко, она стала восприниматься как развелечение. В итоге многие современные коллективы берут за основу советское наследие, которое неверно трактуют, или известные широкой публике народные песни, в которые добавляют многочисленные элементы развлечения, как это было принято в 90-е годы прошлого столетия.

— То есть у нас происходит подмена понятий? Фольклор путают с советским народным творчеством?

— Да, верно. Часто это бывает именно так.

А как слушателю отличить одно от другого: аутентичный или экспериментальный коллектив от того, что не является ни тем, ни другим? Какие ты можешь дать советы?

— Нельзя вестись только на картинку. Как правило, коллективы, которые не имеют отношения к фольклору, шьют не всегда красивые, но обязательно блестящие, броские костюмы, например, салатовых или ярко-розовых оттенков. Красятся ярко. Всё рассчитано именно на картинку. Естественно, и характер музыки соответствующий. Выберут известную широкой публике песню, сделают примитивную аранжировку, состоящую из трех аккордов. Часто украшают это сложными хореографическими па, которые к подлинному русскому народному танцу не имеют никакого отношения.

Быть любознательным. Искать. Восполнять этот пробел, потому что это часть истории. Большая часть нашей истории.

Евгения Савинкина, Иван Дыма, Наталья Скворцова.

— Мне кажется, еще одной причиной, почему существует такая информационная пропасть, является разность восприятия. Восприятие современного слушателя и восприятие человека, создававшего фольклор, отличаются друг от друга. Как ты научилась слушать фольклор?

— Я думаю, мне помогло то, что я начала слушать фольклор еще в детстве. Родители ставили записи. И вообще мне посчастливилось оказаться в кругу людей, которые так или иначе имели отношение к фольклору. В детстве я многое воспринимала интуитивно. Я старалась углубляться в то, что мне было наиболее интересно.

Сейчас фольклор воспринимается не так, как в то время, когда он был частью обычной жизни. Фольклор зарождался в крестьянской среде, и в этой среде люди пели всё время. Народные песни сопровождали весь цикл человеческой жизни. Люди шли работать в поле и пели. После работы отдыхали, водили хороводы, флиртовали и пели. Песни из-за этого получались долгие, с множеством куплетов. Рабочий день был долгим, поэтому и пели долго. Безусловно, сейчас ритм жизни изменился. У человека не остается времени на песни. Сейчас век высокотехнологичных изобретений, ритм жизни изменился, изменилось и восприятие. Из-за быстрого ритма жизни и большого количества разной информации легче всего воспринимается что-то короткое. Между тем, для того, чтобы до конца понять народную песню, необходимо уделить ей время. Надо послушать песню от начала до конца, чтобы понять сюжет. Раньше к фольклору не относились, как к чему-то необычному. Народная песня постоянно сопровождала человека. Сейчас это не так.

В Санкт-Петербурге есть очень неординарный исполнитель Александр Маточкин. Он несколько глубже пошел в популяризации народного искусства и фольклора. Многие исполнители фольклора, в том числе и я, в основном выступают на сцене. Александр Маточкин же собирает людей либо у себя дома, либо в совершенно неформальных местах, даже на бульварах, и поет или сказывает, а зрители сидят вокруг него, подпевают. Он пытается вернуть фольклор в его естественную среду. А естественная среда фольклора – это именно жизнь в народе. Может быть, он и не стремится к этому, но у него это получается. Безусловно, вернуть и сделать, как было, уже не получится, но в то же время делать это нужно. Возвращать и напоминать людям, как это всё было.  

Мало только услышать песню. Нужно хотя бы примерно представлять, в каких условиях эта песня была создана. Когда человек работал, когда шёл на войну или когда убаюкивал ребенка. Важно понимать, что любой жизненный процесс сопровождался пением, и та или иная песня отражала жизненный процесс. Чтобы была полнота восприятия, нужно погружаться в исторический контекст. Я окончила исторический факультет МГУ, и к любой песне подхожу и как историк. Когда есть восприятие общей картины, тогда уже становится гораздо проще воспринимать и понимать эти песни. Ты как будто сам становишься участником. А когда ты участник, то ты уже не относишься к этому, как к чему-то необычному, это становится частичкой тебя, твоего сознания.  

— Приемлет ли фольклор нотификацию?

— Фольклор переходит из уст в уста. Элемент вариативности в фольклоре всегда присутствовал. От человека к человеку мог меняться тот или иной отрывок песни, ноты или текст. Фольклор – это то, что постоянно меняется. Каждая песня, так или иначе, меняется.

Что происходит, если записать фольклор нотами? Вячеслав Михайлович Щуров сделал огромное дело для науки. Он собрал очень много песен и расшифровал их. И, соответственно, записал их нотами. Это огромный вклад в сохранение нематериального культурного наследия, потому что таким образом песни дошли до наших дней. Однако при работе с фольклором, который записан в нотах, надо помнить о том, что в народной традиции всегда присутствовал элемент вариативности.

— Погружаясь в эту эпоху через фольклор, тяжело ли тебе чувствовать на себе разницу самосознаний нынешнего поколения и прошлого?

— Я не могу сказать, что мне тяжело при этом. Мне интересно. Я слушаю какую-то песню и могу определить, например, область или примерное время создания. Не хочется эту песню отделять от того контекста, в котором эта песня находилась.

Евгения Савинкина.

Меня народная музыка до сих пор продолжает удивлять. Сколько бы я ей ни занималась, я постоянно открываю что-то новое в ней. Новые созвучия, новые сюжеты. Нередко народные песни приводят меня в восторг. И это кажется мне очень ценным, потому что в жизни хочется испытывать именно такие эмоции: не терять способности удивляться и уметь воспринимать новое с детским трепетом. Эти чувства во мне очень сильны

Москва, школа искусств имени Балакирева, 18 января 2018.

               

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *