«Это люди совершенно сумасшедшие, повёрнутые на своем деле. Это люди, которые не жалеют себя и порой даже приносят себя в жертву и занимаются музыкой только потому, что они не могут музыкой не заниматься. Это люди абсолютно честные и по отношению к самим себе, и по отношению к своим слушателям, и, что самое главное, по отношению к музыке» – Сергей Красин, продюсер, основатель лейбла FANCYMUSIC.
— 12 декабря лейблу FANCYMUSIC исполнилось 5 лет. В такое время непроизвольно тянет подвести итоги прошедшей деятельности. Поделись, какой рост и развитие лейбла ты наблюдал за это время.
— Этот вопрос, который ты мне сейчас задал, для меня самый актуальный на текущий момент. Дело в том, что для независимого лейбла, который занимается экспериментальной, некоммерческой музыкой, срок 5 лет – это действительно серьёзный период. Когда я создавал FANCYMUSIC, я не думал о том, сколько это продлится, получится из этого что-то или нет, будет ли кому-то это нужно или нет. А тут проходит 5 лет, и за 5 лет мы выпустили 100 релизов: что-то на CD, что-то только в Digital, что-то в стриминге для бесплатного прослушивания. Это достаточно серьёзная работа, и сейчас тот самый момент, когда можно остановиться и посмотреть назад. В самом начале был экспоненциальный рост. Не могу сказать, что были какие-то спады. Возможно, некое замедление в росте, но, опять же, оно зависело от меня самого. Я занимался лейблом по мере возможностей. Были периоды, когда было очень тяжело, и я задавался вопросом «Зачем мне это надо?». Сейчас прошло 5 лет, и я хочу с другого ракурса об этом подумать. Подумать о том, что за это время происходило, что за это время я успел сделать, а что не успел. За эти 5 лет я никогда не оглядывался назад. Я постоянно шёл вперед. Это и есть моё кредо. Сейчас же я всё-таки хочу немного посмотреть назад. Не с точки зрения того, какие были успехи, номинации или награды, а чтобы понять, в какую сторону идти дальше. Мне кажется, что сейчас стоит либо укрепить то, на чём ты стоишь, либо всё-таки если не пойти в другую сторону, то пойти по-другому. Я считаю, лейбл или что-либо другое, звукозаписывающие компании, искусство, бизнес, человек в том числе, должен находиться в постоянном непрекращаемом развитии.
— И всё же какие достижения у лейбла есть за эти 5? Помимо того, что ты издал 100 релизов.
— В моей парадигме понятие «достижение» отличается от общепринятого. То есть, если говорить об объективных понятиях, то это, безусловно, то, что лейбл изначально встал на ноги, смог о себе заявить. Это то, что мы неоднократно номинировались на самую престижную премию International Classical Music Awards по несколько альбомов за год. Это то, что лично я номинировался в рамках премии «Степной Волк» Артемия Троицкого как катализатор года, но проиграл planeta.ru. Это то, что нам действительно удалось представить русскую музыку на Западе и, в принципе, запечатлеть момент актуальной современной музыки России. И вот это последнее достижение, если говорить субъективно, для меня и является самым важным. По моему мнению, до сих пор не существует музыкальной индустрии в нашей стране. Вот не существует и всё. Игроков на рыке практически нет. А нам удалось сделать системный подход звукозаписывающей компании. И хоть чуть-чуть, но сдвинуть эту индустрию в области андеграунда. По сути построить некий конвейер по выпуску музыки, по продюсированию. Ведь до FANCYMUSIC огромный пласт современной академической музыки оставался никоим образом не представленным для широкой аудитории.
— Изначально ты издавал преимущественно российских музыкантов. Очевидно, что это на уровне убеждения. Расскажите об этом убеждении.
— Как всё началось с FANCYMUSIC? Было две основных убеждения. Две основные идеи. Первая идея – это то, что музыка русская, русские композиторы. Это было абсолютно осознанно. Началось с того, что мне хотелось сделать звукозаписывающую компанию. При этом когда я приблизился и начал знакомиться с людьми в музыкальной индустрии, то я познакомился с двумя большими направлениями. Это современная академическая музыка, которая по сути не была представлена массовому слушателю. И крыло джаза, андеграунда, фьюжна и, всё, что с этим связано. И просто-напросто для меня это было абсолютно очевидным. Мне хотелось и было патриотически важно подчеркнуть свою аутентичность. Вот это вот мы! Вот это вот «made in Russia». Раньше мы выпускали диски со слипкейсом (картонной обложкой) и на ребре писали «printed in Russia». Помню как Антон Батагов об этом мне писал, что он в шоке от того, что это происходит в России, что в России видишь такие диски. Мне было важно подчеркнуть аутентичность и именно её представить, что современная академическая музыка существует. На тот момент её было очень тяжело найти.
Вторая идея – это то, что артистом является именно композитор. Мне эта идея пришла в тот момент, когда я захотел послушать «Весну священную» Стравинского. Начал искать пластинки и наткнулся на ситуацию, в которой не мог понять, что же мне послушать. Здесь у меня этот дирижёр, здесь у меня такой оркестр, здесь – другой. И я не понимал, какая запись лучше. Было очень тяжело выбрать. И для себя тогда понял, что крайне важно, чтобы именно артистом был композитор, потому что он является родоначальником идеи. Ты слушаешь его музыку. У меня лично нет возможности полноценно вникнуть в партитуру современных композиторов. Это очень тяжело, этому просто элементарно нужно учиться. Но при этом я могу это послушать, мне это может понравиться на каком-то интуитивном уровне. Идея была в том, чтобы выпускать альбомы, где артистом является сам композитор как родоначальник идеи. И эта художественная идея пропускается через сознание музыкантов и доносится до слушателя. В моей парадигме это именно так работает. Я ни в коем случае не понижаю достоинства музыкантов, которые делают основную работу, но по сути для меня они являются некими проводниками.
— Какие совместные проекты были у FANCYMUSIC?
— Музыкальная деятельность у России тесно связана с какими-либо учреждениями, и в большой степени она представлена либо в фестивальной истории, либо это театральная история. Поэтому у нас было много совместных проектов. Всё начиналось у FANCYMUSIC с Проектом «Платформы». Мы записывали первые концерты на «Платформе», затем мы их издавали и диски представляли всем слушателям и посетителям .Самый крупный наш совместный проект – это «Сверлийцы» с Электротеатром, и мы продолжаем наше сотрудничество. Это оперный сериал, который мы записывали и выпускали на CD к каждой премьере. Это было действительно тяжело. С момента записи до момента, когда диск появлялся на полке, проходило максимум два месяца. Это требовало максимальной мобилизации сил. В какой-то степени это уникальный проект не только в России, но и в мире, потому что, как правило, мировая премьера не подкрепляется изданием на физическом носителе в этот же момент. Своей собственной зарплаты и денег из своего кармана не всегда хватает, поэтому приходится искать дополнительные источники финансирования. В России это возможно найти возле театров. Что-то сделать совместное на благо современной музыки России.
— У тебя был опыт выступления на конференции TED. Расскажи о своих впечатлениях по подготовке к выступлению, о самом выступлении.
— Всё, что связано с FANCYMUSIC, можно охарактеризовать такой фразой как «подобное притягивает подобное», и очень много случалось неожиданных, чудесных обстоятельств, которые приводили действительно к потрясающему результату. Так в один прекрасный день мне написала Анна Махова:
«- Сергей, у меня знакомый сейчас занимается TED-ом. Они сейчас ищут спикеров. Я думаю тебя посоветовать.
– Давай. А что такое TED?»
Понимаешь, я в принципе знал о существовании сайта TED.com и то, что там есть лекции, но даже представить себе не мог, что мне могут позвонить по поводу участия в конференции. Оказалось, что есть мероприятие TEDxMoscow, которое делается по франшизе и где выступают спикеры, рассказывая о своей жизни или деятельности, в общем о чём-то интересном. Собственно, вот так я и встретился с организаторами. Сначала мы просто переговорили, о чем вообще мне можно было бы рассказать на TED-е. У организаторов есть определенные рекомендации для построения выступления. Мне кажется, у нас в России их мало кто придерживался, но, возможно, старались. В тот момент я находился в Армении в командировке по основной своей работе. В один прекрасный вечер я пошел взял себе сигару и под эту сигару написал речь. Мы созвонились с организаторами по скайпу, чтобы проговорить. Я вещал очень долго. Почти 40 минут. Они надеялись уже на тот момент получить от меня готовый результат. Они очень тихо и спокойно всё выслушали и вежливо напомнили, что существует регламент в 7 минут. Мы начали сокращать. Они дали определенные советы, что было бы максимально интересно услышать людям, не знакомым с FANCYMUSIC. Тогда я скорректировал своё выступление. Мы провели еще одну итерацию. Я действительно очень готовился к этому выступлению. До сих пор считаю его своим лучшим. А тогда я не понимал, на что я подписался. Я понял это только тогда, когда пришел в конференц-зал гостиницы «Метрополь», где сидело 500 человек аудитории, работали видеокамеры, была прямая трансляция. Начался небольшой стресс… Выступление и то, как оно прошло, мне самому очень нравится. Это был некий шаг, галочка, что я до этого дошел.
— Ты сам делаешь обложки для релизов лейбла. Как ты думаешь, есть ли связь между визуальными образами и образами музыкальными?
— Прямая связь между обложкой и музыкальным материалом есть на сто процентов. Я уверен, что больше половины слушателей запоминают музыку именно по обложкам. Как ни крути, даже когда разговариваешь с коллекционерами, ценителями:
– А ты слышал этот альбом Майлса?
– А, да-да-да, точно, там же вот на темном фоне, что-то такое синенькое… Ты про этот альбом?
И у меня это точно так же работает. При этом я считаю, что обложка должна быть связана с музыкальным материалом, но должна быть связана ассоциативно и ни в коем случае не должна быть его иллюстрацией. Для меня это просто какое-то фиаско, китч, когда обложка изображает то, что звучит на диске, или как называется альбом, или идею, которую в это вкладывали. Например, если это Чайковский и «Лебединое Озеро» и у тебя, блин, лебедь в озере на обложке.
При создании фирменного стиля FANCYMUSIC я руководствовался тем, что мне хотелось бы оставить больше пространства, больше свободы для абстрактного восприятия материала. При этом если посмотреть на все обложки FANCYMUSIC, между ними есть определенная связь, определенный стиль. В основном это считывается за счёт шрифтов и верстки.
Как осуществляется выбор обложки для конкретного релиза? Это происходит следующим образом. Как правило, я музыкантов или композиторов спрашиваю об их ассоциациях. Зачастую, хотя бы с каким цветом у них, элементарно, ассоциируется музыка. Затем мы подбираем несколько вариантов. Это в тех случаях, когда артист не хочет чего-то конкретного. Иногда люди с готовыми идеями приходят: «Я хочу вот эту фотографию на обложке». Тогда мы что-то подбираем, что-то слушаем, смотрим как это работает друг с другом. Мне очень важен композиционный баланс. Если это музыка достаточно медитативная, то и обложка должна быть сбалансированной, должна способствовать прослушиванию.
— Оформление и концепция лейбла создавалась под впечатлением от лейбла ECM? Вижу довольно четкие параллели, сходство в формате и дизайне.
— Разумеется я знал, что такое ECM, даже был его фанатом. У меня была идея заниматься современной музыкой. Получилось так, что она представлена в России академическим крылом и джазовой, импровизационной музыкой. Так получилось, что у ECM тоже самое. Простите. Это первый важный момент. Второй момент про визуальную составляющую. При выпуске альбомов и именно такой музыки, о которой мы говорим, той, которой мы занимаемся, дизайн и обложки подразумевают определенный минимализм и свободу, композиционный баланс. При этом, если говорить о некой схожести, то я хотел бы вспомнить лейбл, который называется KAIROS. И вот как мне кажется, FANCYMUSIC, по крайней мере, наше академическое крыло, ближе именно к KAIROS, нежели к ECM.
Я не могу сказать, что какой-то рекорд-лейбл в полной мере, знаешь, как эталон взял и сформировал моё понимание как должно быть, но, безусловно, я смотрел диски и ECM-а и обращал внимание на лейбл Blue Note, мною любимый. Впоследствии я близко познакомился с лейблом ACT, тот же KAIROS, о котором я уже говорил. Безусловно, есть нечто схожее, и на самом деле твой вопрос – для меня очень серьезный комплимент. Не вижу ничего плохого, даже если это может восприниматься как плагиат!
— У европейского лейбла ECM есть девиз, кредо: «Лучшие звуки после тишины». Какое кредо или девиз у FANCYMUSIC?
— Я, кстати, думал на эту тему, но ничего так и не придумал. Недавно вышел небольшой очерк Александра Беляева, и он предложил еще один вариант перевода слова «fancy». Когда я создавал лейбл, я понимал это слово как нечто стильное, современное, утонченное, высокого качества, клёвое. И тут Александр предлагает такой перевод – «замороченный». А я ведь руководствовался тем, что мне хотелось создать лейбл, на котором будет выходить весь спектр музыки от андеграунда до поп-музыки – вообще всё. И это будет некий гарант качества. И если ты меломан и всеяден, и ты хочешь чего-то послушать, и если ты заходишь на FANCYMUSIC, то эта музыка может тебе понравиться. Поэтому, возможно, и нет никакого девиза. Сложно установить рамки и определить какой-либо формат. Но я об этом ещё подумаю.
— Современная академическая музыка и импровизационный джаз – те два направления, жанра, в которых ты работаешь. Это сложный материал, сложный как для исполнения, так и для восприятия. Что ты делаешь, когда музыкальный материал тебе не понятен?
— У меня есть базовые принципы продюсера, и один из этих принципов заключается в том, что я выпускаю музыку независимо от личных предпочтений. Я представляю композитора или музыканта, актуальный срез его творчества на текущий момент. Бывают такие ситуации, когда твои личные предпочтения вступают в конфронтацию с тем, что делает композитор, но это совершенно не значит, что это не нужно выпускать. И даже если у этой музыки может не быть аудитории. Но композитор вот сейчас находится именно в этой точке, и, я считаю, крайне важно представить именно этот момент, в котором находится его творчество. Часто бывает эта музыка не понятна. Часто бывает, что эта музыка не нравится. Если говорить с позиции продюсера и использовать базовый принцип, я полагаюсь на мнение композитора, артиста, которому я доверяю, с которым я работаю. Ни в коем случае не сторонним консультантам. Также для меня крайне важен принцип честности. Если музыкант честен по отношению к самому себе – значит, вопросов не возникает. Если говорить с позиции слушателя и в принципе о слушателях, то эта музыка действительно не понятна, и одна из миссий, которую FANCYMUSIC старается решить – это довести эту музыку до массового слушателя. Популяризировать эту музыку. Я её называю прекрасной, кому-то она может показаться непонятной, замороченной. В идеале, конечно, если человек образованный и еще и с музыкальным образованием, он может в этом разобраться. Но если нет, здесь элементарно срабатывает интуитивное слушание. Это происходит на чувственном уровне, ты каким-то образом начинаешь ассоциировать себя с этой музыкой. Понимаешь ты её или нет, но ты в этот момент находишься вместе с ней и ты с ней ведешь диалог, ты с ней взаимодействуешь. Либо этот диалог состоится, либо нет.
— Раньше сочинения композиторов были самодостаточны и целостны. Сейчас же в Новой музыке всё больше сочинений, которые являются программными, манифестными, открытыми и нуждаются в информационном подтексте. Нужно ли вообще доносить этот композиторский манифест до слушателя или всё же достаточно самой музыки?
— Когда как. То есть действительно мы выпускали определённые концептуальные альбомы. Ты имеешь в виду достаточно с точки зрения издания, то есть нужно ли дополнительно что-то неким образом истолковать? Лично я считаю, что да. Вся современная музыка в той или иной степени концептуальна. Да и вообще вся музыка. У нас вся музыка шла параллельно с политикой весь XX век. И в любом случае несла в себе либо в текстах идею. Поэтому для меня крайне важно, чтобы композитор, как автор художественной идеи, высказал своё мнение. Сказал от первого лица. Поэтому преимущественно все аннотации в дисках и на сайте лейбла идут от первого лица. От живых композиторов. Это не всегда прямолинейное толкование. «Я хотел вот здесь показать… Я руководствовался тем-то». Он говорит о своих впечатлениях. Он говорит от себя то, что он считает нужным сказать, а иногда он считает нужным сказать, что он просто написал это произведение. Всё! Иногда и этого достаточно. И работать это может абсолютно по-разному. Иногда материал говорит сам за себя, иногда предполагается интерактивность. У нас были случаи, когда даже фрагменты партитуры печатали в буклетах.
Мне очень нравится выражение, которое я впервые услышал от Александра Маноцкова. Он сказал, что композитор в принципе всю жизнь пишет одно произведение. Когда мы на каком-то моменте останавливаемся, узнаем группу произведений или одно произведение – это портрет композитора. А у композитора 40 лет жизни, например, или 50. И за одним произведением стоит бэкграунд, который просто невозможно впихнуть в буклет и об этом сказать. Поэтому это некий старт, знакомство с автором и его творчеством. И важно обратиться к самому композитору, к его другому творчеству, к его деятельности.
— Знаю таких композиторов, у которых нет возможности заниматься своей музыкой. Они либо преподают, либо вообще занимаются такой работой, которая к музыке не относится, а собственными сочинениями занимаются в свободное от работы время. Как ты воспринимаешь такие ситуации? У тебя ведь тоже такая же ситуация?
— Я считаю, что, может быть, и нелегко, но можно совмещать и два, и даже три дела. В музыкальной индустрии, если люди занимаются не только музыкой, это зачастую бывает вынужденная мера для того, чтобы на что-то жить, существовать. У меня ситуация немножко другая, потому что я люблю свою основную работу. Работаю в области финансов. И я ни в коем случае не делаю это, чтобы мне было на что существовать. Но при этом моя работа является основным источником для возможности заниматься ещё и музыкой. Здесь у меня есть преимущество, и оно заключается в том, что я совершенно не беспокоюсь за формат. Я на свои личные деньги могу выпускать всё что угодно. В этом есть огромное преимущество.
Возможно, было бы лучше, чтобы деятели в области культуры занимались только творчеством. Но при этом, поверь мне, какие-то такие простые профессии очень хорошо дисциплинируют, они очень хорошо помогают сосредоточиться и, возможно, даже в некоторых случаях это помогает мобилизовать свои творческие силы в нужный промежуток времени как раз для того, чтобы максимально отдаться творчеству. У меня такой взгляд на это.
— Ты общался с каждым композитором или исполнителем, которого записывал? Ты понимаешь, что это уникальный опыт? Например, я такому опыту могу позавидовать. Слушатели и даже музыканты, думаю, тоже. Какой он, портрет современного композитора?
— Спасибо. Я не могу возразить. Знаешь, тут такая штука на самом деле, когда я начинал знакомиться с музыкальной средой, всё очень быстро закрутилось, и оказалось, что с одной стороны очень много всего, а с другой стороны, что мир очень маленький. И, честно сказать, я воспринимаю мир современной русской музыки как большой чан, в котором всё варится. И помимо того, что выходило на FANCYMUSIC, есть еще огромное количество знакомств и общений, которые не видно на поверхности, и есть много проектов, которые так и не сложились. И здесь я хочу сказать, что именно это я считаю своей заслугой, это то, чего было тяжело добиться. Очень тяжело было выстроить мосты отношений между разными людьми. Ведь ты прекрасно знаешь, общаясь с творческими людьми, насколько тяжело бывает найти к ним подход. Все они индивидуальны, все они уникальны. Теперь представь, что это люди из разных музыкальных стилей, разных слоев общества, и это ещё больше усложняет ситуацию. Поэтому здесь абсолютно со стопроцентной уверенностью могу сказать, что это моя продюсерская заслуга, что я смог определенным образом выстроить отношения. С кем-то мы действительно очень близко общаемся, стали друзьями, с кем-то только сотрудничаем. Тем не менее, личные отношения мне не мешают работе. Бывают рабочие столкновения, несогласия, бывают даже конфликты, которые приходится разрешать. В работе продюсера крайне важна дипломатия. К сожалению, бывают случаи, когда дипломатия не помогает разрешить ситуацию, и приходится отношения прекращать. И если говорить о портрете композитора или современного музыканта в России, то это такой цветовой спектр. Я по большей части общаюсь с людьми из некоммерческой индустрии, и для меня это люди совершенно сумасшедшие, повернутые на своем деле. Это люди, которые не жалеют себя, и порой даже приносят себя в жертву и занимаются музыкой только потому, что они не могут музыкой не заниматься. Это люди абсолютно честные и по отношению к самим себе, и по отношению к своим слушателям и, что самое главное, по отношению к музыке. Крайне, крайне, крайне разные, поэтому не могу подвести под одну общую черту. Единственное, что могу сказать, что все действительно являются личностями. Личностями сложными и многогранными.
— Некоторые слушатели считают, что воспринимать музыку нужно с чистого листа – Tabula Rasa. Ты знаешь авторов, лично с ними общаешься. Какое место занимает личность автора в произведении, которое он создает?
— Лично для меня это первостепенно. Мне это не просто помогает воспринять материал, а я даже не могу воспринять материал без знания автора. Я это понял, когда окунулся в музыкальную среду. К примеру, можешь послушать Мартынова. Слушаешь и просто осознаёшь «Как прекрасно! Здорово!» А когда я познакомился с Владимиром Ивановичем, когда я с ним пообщался, когда я понял, что действительно им руководит, какой он человек, то открыл его музыку совершенно по-новому. Ты как бы реально видишь этого человека в его произведениях. Прямое отражение.
Насчет того, чтобы воспринимать музыку с чистого листа. Я даже в какой-то степени с обратной стороны могу позавидовать. Я помню, как прошло моё знакомство с современной академической музыкой России. Оно произошло с произведения Бориса Филановского «Дыхательные упражнения». Я до этого не слышал ничего подобного и бам – жизнь не будет для меня прежней! И я завидую людям, которые имеют возможность с чистого листа познакомиться с Курляндским, Филановским, Маноцковым. Вот это, конечно, потрясающе!
— Расскажи, пожалуйста, о своих представлениях о продюсерской культуре в России.
— Что 5 лет назад, что сейчас музыкальной индустрии в России нет. Она находится в зачаточном состоянии. На Западе это происходит совершенно на других уровнях и имеет совершенно другие обороты. Если ты спросишь меня про конкретных игроков на рынке, то, может быть, я парочку агентств по продвижению артистов как-то где-то скудно вспомню. Но не могу сказать, что все участники рынка представлены и работают постоянно. Больше похоже на некую совокупность фрилансеров: каждый занимается в какой-то момент времени каким-то проектом. И то что меня беспокоит, так это то, что продюсеров в той музыке, в которой существуем мы, очень мало. Реально хватит пальцев одной руки, чтобы их перечислить. В основном продюсирование находится в коммерческой музыке, в урбан-музыке. Это такой новомодный термин, который в себя включает и хип-хоп, и r’n’b, и прочую музыку уличной субкультуры. При этом я именно продюсированию хотел бы уделять больше внимания. То, что я вижу сейчас – это то, что нету базы. Нет подпитки новыми кадрами..
— Ближайшие релизы. Что это будет?
— Самый свежий релиз – это 100-ый юбилейный релиз. Долгожданный альбом Ансамбля Средиземноморской Деконструкции Григория Сандомирского. Концерт-презентация состоится 5 февраля 2018 на сцене клуба Алексея Козлова. Для меня это уникальный проект. Это традиционная сефардская музыка. И, как Гриша говорит, еврейско-испанское наследие и причем это всё в смеси с импровизационной музыкой. Ещё здесь рядом джаз и живое исполнение, это акустическая музыка. Более аутентичного проекта и не придумать. У меня вовлечение в этот проект было неглубокое. Здесь художественная часть полностью принадлежит ансамблю. Мы подошли к тесному сотрудничеству только уже при формировании релиза, при подготовке его к выпуску. Не могу сказать, что это долго длилось, но для меня это значительный период. Мы готовили этот альбом полгода. Как человек, исполняющий импровизационную музыку, Гриша – человек, находящийся в постоянном движении. И это движение может кардинально менять свои направления. В каком-то смысле иногда бывает, что с этим трудно работать, но это неотъемлемая часть его как личности, так и представителя импровизационной музыки.
Следующим готовится к изданию диск Мити Курляндского. Причем двойник. Это будет именно интерактивный релиз, в котором подразумевается взаимодействие слушателя с музыкой даже как в качестве исполнителя.
Ну а дальше посмотрим. Ведь особенность FANCYMUSIC и моя продюсерская особенность заключается в том, что мы очень быстро работаем. Если искать западные аналоги и примеры, то там сетка планирования может достигать двух лет. И поэтому очень сложно встроиться, сложно выпуститься. А у нас одна из основных целей – отразить настоящий момент. Поэтому иногда ко мне проекты приходят, и через месяц они уже доступны.
Москва. Электротеатр. 24 декабря 2017.